SOVIET HISTORY LESSONS
Франсуаза Том: “Где сегодня сильный русский голос, осуждающий войну в Украине?
Его нет”.
Франсуаза Том — одна из самых известных специалистов по постсоветской России; с начала 80-х годов преподает современную историю в Университете Париж-Сорбонна.
После успеха своей первой книги, написанной в 1983 году — "La langue de bois" ("Деревянный язык") — о языке советского партократического канцелярита, над которой она работала под руководством мэтра французской советологии Алена Безансона, она опубликовала целый ряд прорывных работ, открывших новые горизонты. Зарекомендовав себя как одну из самых оригинальных исследователей современной России, она подробно описала путь страны от сталинизма к разрядке, к перестройке и, наконец, к путинизму и войне в Украине.
Том была одним из первых западных экспертов, разоблачивших мафиозный характер современного российского государства и моральное разложение, разрушающее его общество. В наши дни её анализ помогает новым поколениям учёных, политиков и студентов понять менталитет, стоящий за гуманитарной катастрофой, обрушенной Россией на Украину.
Ранее в этом году Том вошла в состав авторов сборника "Le Livre noir de Vladimir Poutine" ("Чёрная книга Владимира Путина"), вышедшего под редакцией Гали Акерман и Стефана Куртуа в издательстве Robert Laffont. В трёх своих эссе, внесённых в этот проект, она описывает экономическое влияние путинского режима на Европу, методы, которыми президент РФ ведёт свои войны и эволюцию постсоветского менталитета — от поверхностного раскаяния горбачёвских времён до морального краха сегодняшних дней.
Николя Милетич в беседе с Франсуазой Том коснулся самых насущных проблем, стоящих сегодня перед Украиной и Россией, а также возможных последствий войны для всего западного мира.
Николя Милетич: Откуда у вас интерес к СССР и к России?
Франсуаза Том: Моё изначальное образование было в сфере классической филологии. Мой отец — который, хотя и был математиком, также увлекался литературой — повлиял на меня, подтолкнув к изучению латыни и греческого, привил мне интерес к античной культуре.
Рене Том был математиком, лауреатом Филдсовской премии за работу в области топологии. Тем не менее, он наиболее известен благодаря теории катастроф — попытке моделировать резкие изменения поведения: такие, как, например, переход жидкости в газообразное состояние или в социальной области — от мира к войне.
Я начала изучать русский язык из любопытства — я хотела открыть для себя новый язык и иметь возможность читать русскую классическую литературу на русском языке. На самом деле, это был, в основном, литературный интерес. Потом я сдала экзамен на аттестацию по русскому языку, подала заявку на стипендию и с этой стипендией оказалась в России.
Мой интерес к СССР изначально был скорее литературным. Я не была коммунисткой — никогда не была, чем горжусь, — но в то время на меня влиял тип преподавания, который царил у нас в те годы — очень левый, по существу — марксистский. Но я не была ни марксистской, ни коммунисткой. Благодаря моему знанию классической литературы я смогла устоять. Просто не испытывала тяги к этому хламу.
Н.М.: Как классическая культура может предотвратить попадание человека под влияние марксизма?
Ф.Т.: Если вы прочли Платона и Аристотеля и впитали то, что там написано, вы просто не сможете начать читать Маркса! Что меня потрясло, так это ненависть, злоба и подозрительность марксистского учения, ещё до того, как я увидела результаты его применения на практике, позже, в Советском Союзе. В поведении марксистов я чувствовала цинизм и злобу, которые вызывали у меня отвращение. И это, я думаю, как раз результат чтения Платона, чтения Еврипида. Их труды развили во мне гуманизм, который я просто не могла согласовать с той идеологией.
Н.М.: Когда вы впервые приехали в Советский Союз?
Ф.Т.: Это было в 1972 или 1973 году. Мне было 22 или 23 года, и я оказалась в брежневском СССР. Я приехала изучать русский язык и жила в МГУ. Я начала посещать университет, пыталась ходить на занятия, но они были такими плохими, что я бросила. В итоге, моё образование в СССР было получено в результате повседневной жизни и через друзей. Советским реалиям меня обучили мои друзья.
Мне повезло — благодаря знакомствам отца у меня появились хорошие друзья, многие из которых были из научного сообщества. А потом я встретила других людей, хороших людей. Мне очень повезло. У меня была стипендия, чтобы учиться год, а потом я три года проработала в издательстве. В общей сложности я провела в Советском Союзе четыре года. Этого достаточно, чтобы открыть глаза даже самым тупым!
Мне посчастливилось попасть в диссидентскую среду в СССР. Мои друзья не были известными деятелями инакомыслия, но это были преданные своему делу люди, печатавшие самиздатовские тексты. Они могли провести целую ночь, печатая рукопись, которая потом передавалась из рук в руки… Это была среда, которая тяготела к Сахарову, особая среда.
В то время мы встречались с друзьями за столом, пили вино, обменивались антисоветскими анекдотами, обсуждали новые публикации самиздата, обсуждали самые разнообразные темы.
Лично мне казалось, что диссидентам недоставало усилий для расширения своей политической культуры. То есть их осуждение коммунизма оставалось на этическом уровне, и они даже не представляли, что в один день они могут оказаться у власти. Они не размышляли о политических мерах, которые следовало предпринять для изменения системы.
Н.М.: Можем ли мы их винить, учитывая ситуацию в СССР в то время?
Ф. Т.: Я их не винила, но думала, что это прискорбно, потому что интуитивно чувствовала, что нужно готовиться, думать о том, какую конституцию следует принять после падения коммунизма, о сравнительных преимуществах того или иного типа правления... Я задумывалась об этих вещах в то время. Конечно, я не могла представить, что режим падёт. Никто тогда не мог представить, что это возможно. Поэтому мы и не рассматривали эту возможность. Но мне всё же казалось, что им следовало больше думать о политике. Правда, тогда диссиденты заботились прежде всего о том, чтобы выжить, о том, чтобы помочь тому или иному человеку...
Н.М.: Какие книги стали важными для вас в то время?
Ф.Т.: Был "Архипелаг ГУЛАГ" Солженицына, который я начала читать в Москве в самиздате. "Архипелаг ГУЛАГ" стал для меня буквально шоком… Текст, который я читала, был машинописным. "Архипелаг" зачитывали на зарубежных радиостанциях, и люди записывали его стенографией, а затем отпечатывали на пишущих машинках.
Русские службы Би-би-си, "Немецкой волны" и "Радио Свобода" в своих эфирах читали "Архипелаг ГУЛАГ" главу за главой после того, как книга была опубликована на русском языке в Париже в 1973 году.
Le Livre noir de Vladimir Poutine ("Черная книга Владимира Путина"). Издательство Robert Laffont, Париж, 2022 год. 464 страницы. ISBN: 978-2221265386.
La Langue de bois ("Деревянный язык"). Автор Франсуаза Том. Издательство Julliard, Париж, 1986 год. 225 страниц. ISBN: 978-2260005254.
Александр Солженицын работал над книгой "Архипелаг ГУЛАГ" с 1958 по 1968 год. Впервые она была издана в 1973 году и переведена на французский и английский годом позже.
Чтение этой книги потрясло меня. Я уже быстро становилась антисоветчицей ещё до её прочтения, но это ускорило процесс.
Н.М.: Можно ли сказать, что значительная часть вашего понимания советского мира связана с пребыванием в Москве?
Ф.Т.: Естественно!
Н.М.: Оказали ли на вас влияние специалисты по России и СССР?
Ф.Т.: Из советских специалистов — нет, но когда я вернулась во Францию, это был Ален Безансон.
Ален Безансон — выдающийся французский историк, чей анализ коммунизма включает в себя метафизическую точку зрения, согласно которой любая тоталитарная система основана на вере и имеет псевдохристианское происхождение. В своей книге "Интеллектуальные истоки ленинизма" (1977) он предлагает формулу: "[Ленин] верит, что знает, но не знает, что верит"
Он и его семинары помогли мне. Именно там я перешла от интуитивного отрицания коммунизма к стадии структурированных размышлений. Всё началось, конечно, в СССР, но я чувствовала, что концептуально не подготовлена. Когда я прочла книгу Алена Безансона "Интеллектуальные истоки ленинизма", это было немного похоже на чтение "Архипелага ГУЛАГ". Это было второе открытие, которое побудило меня оставить занятия античной литературой и в конце концов обратиться к истории.
Н.М.: Позволила ли работа над советской тематикой вам лучше понять путинскую Россию?
Ф.Т.: Конечно, да! Идеология уже не та, но методы, к которым прибегает власть, остаются теми же. Если посмотреть, что они делают в Украине — фильтрационные лагеря, перемещение людей, манипулирование СМИ — это всё советские методы. Эти методы не исчезли, в настоящее время они используются — более, чем когда-либо. Корни путинизма идут из СССР, из коммунизма и гэбизма (термин, который описывает ситуацию в Советском Союзе, когда КГБ жёстко контролировал все стороны жизни общества - ред.), это несомненно.
Путинский режим родился из соединения организованных сил, переживших распад СССР: спецслужб и преступного мира. Его внешняя политика определяется этими двумя влияниями. Произошло прощание с традиционной дипломатией. С первого года своего президентства, как примерный офицер КГБ, Путин стремился дать России возможность вербовать западные элиты, шантажировать зарубежные страны и, если возможно, заниматься в их отношении вымогательством. С самого начала он возложил все свои надежды на превращение России в мощную энергетическую державу.
Из статьи Франсуазы Том "Основные принципы внешней политики Путина: вербовка, рэкет и шантаж", опубликованной в ноябре 2022 года в "Чёрной книге Владимира Путина" под редакцией Гали Акерман и Стефана Куртуа.
Н.М.: Война против Украины — старый и давно подготовленный проект Путина?
Ф.Т.: Война в Украине — это только часть гораздо большей шахматной доски. Я думаю, что Путин начал готовиться к конфронтации с Западом с 2004 года. Всё изменилось в 2004 году с приходом цветных революций. В 2004 году Путин окончательно погрузился в параноидальный бред. Проект конфронтации с Западом уходит своими корнями в далёкое прошлое. Изначально Путин думал о том, чтобы захватить Европу и изгнать из неё Соединённые Штаты.
Н.М.: Захватить Европу каким способом?
Ф.Т.: С помощью газовых проектов, по сути. Гэбистскими способами, не военными. То есть купить элиты и сделать Европу зависимой за счет газа и нефти. Вот почему в начале отношения с США были не такими уж и плохими, потому что американцы были заняты войной с терроризмом. И поэтому Путин думал, что сможет поладить с Соединёнными Штатами. Это был первоначальный план.
Путин с самого начала стал применять инструменты из арсенала КГБ: шантаж, то есть он собрал досье на всех западных лидеров таким образом, чтобы иметь возможность их шантажировать и ставить в зависимое положение; а затем такое оружие, как нефть и газ, которые также являются инструментами шантажа.
Вторая часть — запугивание. Мы хорошо видим, что, особенно с 2008 года, он начал массово модернизировать российскую армию, запустив крупные проекты: подводные торпеды "Посейдон", гиперзвуковые ракеты, все эти путинские "вундерваффе".
Книга Алена Безансона "Интеллектуальные истоки ленинизма" была впервые опубликована на французском языке издательством Calmann-Lévy в 1977 году и переведена на английский в 1981 году издательством Continuum в Нью-Йорке. 272 страниц. ISBN: 9780826400147.
Schools for Barbarians ("Школы для дикарей"), критика системы школьного образования во Франции. Авторы Изабель Сталь и Франсуаза Том, предисловие Алена Безансона. Издательство The Claridge Press, Лондон и Лексингтон, 1988 год. 108 страниц. ISBN: 9781870626507.
Comprende le Poutinisme ("Осмысление путинизма"). Автор Франсуаза Том. Издательство Desclée De Brouwer, Париж, 2018 год. 240 страниц.. ISBN: 978-2220094267.
"Вундерваффе" — немецкое слово, означающее "чудо-оружие", которое во время Второй мировой войны использовало министерство пропаганды нацистской Германии для обозначения новаторских типов "сверхоружия", большинство из которых, однако, остались прототипами и никогда не применялись в бою.
Таким образом он овладевает инструментами устрашения. Помимо обольщения, шантажа, развращения, он использует ещё и запугивание. Мы видим, что он действительно готовил операцию против Европы и США.
Очень важный поворотный момент произошёл в 2011 году, когда часть элиты высказалась в поддержку второго срока Медведева. Для Путина это было большим потрясением. И здесь он запустил свой проект национализации элит. Таким образом, к этому внешнеполитическому проекту добавляется внутриполитическая составляющая. Это означает, что воля к противостоянию с Западом теперь подпитывается ещё и желанием отрезать российские элиты от их экономической базы на Западе.
Это началось в 2012 году с темы национализации элит. И аннексия Крыма тоже была средством для достижения этой цели, спровоцировав санкции против олигархов. Конечно, у него были и другие цели. Путин хотел захватить Украину. Но Украина должна была стать ступенькой на пути к Западу. Когда он заставил Януковича выбрать Евразийский союз, то имел в виду создать Евразийский союз от Владивостока до Бреста.
С 2014 года — мы это прекрасно видим — он готовил большую конфронтацию с Западом. Он начал создавать огромные резервы иностранной валюты, решил сократить расходы, увеличил пенсионный возраст. Мы видим, что произошло изменение и во внутренней политике: он начал навязывать российскому населению эту программу перевооружения и создавать резервы на то время, когда произойдёт противостояние с Западом. А затем пошла вся эта воинственная риторика, которая начала набирать силу, мобилизация экономики… Я привожу в своей книге хронологию всех этих мер, предпринятых для подготовки к столкновению.
В украинском деле важным моментом является, на мой взгляд, ультиматум декабря 2021 года, когда он потребовал, чтобы альянс НАТО вернулся на позиции 1997 года. Для НАТО это стало бы полным фиаско, это означало бы российскую гегемонию на европейском континенте. И это то, чего хотел Путин. Чтобы европейцы почувствовали бы себя покинутыми американцами.
У власти оказался бы Лашет (Армин Лашет, немецкий политик, занимавший пост министра-президента земли Северный Рейн-Вестфалия с 2017 по 2021 год. — ред.) в Германии, который был пророссийским политиком, и Фийон (Франсуа Фийон — отставной французский политик, занимавший пост премьер-министра Франции с 2007 по 2012 год при президенте Николя Саркози. — ред.), и подобного рода люди во Франции. Путин был не так далёк от достижения своих целей.
Думаю, Путин верил, что его ультиматум сработает. Я изучала российские СМИ, которые выражали точку зрения Кремля. Путин думал, что жители Запада позволят себя запугать. После того, как американцы бросили Афганистан, русские подумали: "Если они сбежали вот так, на пустом месте, перед талибами, это значит, мы тем более добьёмся того же, если направим на них наши ракеты "Калибр" и наши "Посейдоны", которые могут разрушить американское побережье…”
Они потребовали всё и вся и думали, что получат. Они действительно думали, что после провала в Афганистане плод созрел — стоит только легонько пнуть это дерево, и всё упадёт в их руки. Я в этом уверена.
Н.М.: То есть произошло серьёзное недопонимание ситуации?
Ф.Т.: Даже хуже! Они серьёзно просчитались. Разведка работает, но Путину дают только то, что он хочет слышать. И вся российская пресса выразила согласие. Я просматривала российскую прессу в момент этого ультиматума, и это было очевидно. Я представляю, какие доклады лежали на столе у Путина: "Запад сник, собирается капитулировать..."
Так что для Кремля это оказался холодный душ. Первый предупредительный выстрел прозвучал в ноябре 2021 года, когда европейцы, Франция и Германия отказались давить на Украину, чтобы она капитулировала по Минским соглашениям. В декабре прозвучал ультиматум, это уже пошла эскалация. А потом, когда ультиматум провалился, Запад и американцы послали Кремль к чертям, довольно резко, так что Путин рассудил так, как он часто рассуждает — в терминах дзюдо. Он сказал себе: "Украина — это инструмент, который Запад использует против России; я возьму этот инструмент и обращу его против них".
.jpg)
Дзюдо — современное японское боевое искусство, которым Владимир Путин занимался в молодости. Один из ключевых принципов дзюдо — использование импульса движения противника в своих интересах.
Н.М.: И его местью было нападение на Украину.
Ф.Т.: На мой взгляд, это напрямую связано с полученным отказом принять ультиматум, потому что он подумал: "Я накажу Запад. Победа в Украине в очередной раз даст возможность запугать Европу, европейцы в очередной раз полностью сдадутся, попадут под мою пяту, а американцы будут дискредитированы".
Путин думал, что украинское правительство сбежит из Киева, как афганцы, которые цеплялись за американские самолеты в кабульском аэропорту.
Есть и ещё кое-что, что объясняет его особую беспощадность в отношении Украины. Я провожу параллель с Литвиненко. То есть Путин, как истинный гэбист, карает "предателей". Он считает украинцев частью своей банды, перебежавшей на сторону "капо", сидящего на другом берегу Атлантического океана. Его решимость наказать Украину равносильна отравлению Литвиненко. Это также, конечно, было рассчитано и на то, чтобы запугать остальных.
Но и здесь это обернулось, скорее, против него. Посмотрите, как относится к этому Казахстан, даже киргизы. Путин надеялся, что всех напугает, наказав "перебежчика", а на деле происходит обратное. Я думаю, что его геноцидная беспощадность в отношении Украины может быть объяснена живущим в нём комплексом, что его предали.
Зверства, совершаемые российскими войсками, — это не "промахи", а, наоборот, реализация целенаправленной политики перевоспитания украинского народа через террор и лишения. Здесь мы видим большевистские способы в их чистом виде: ведение войны жестоким образом, массовый террор, похищения и систематическое уничтожение местной политической элиты, массовые депортации в Россию (включая женщин и детей), организация голода для "перевоспитания" населения — всё, то, что делали большевики.
Из эссе Франсуазы Том "Убийство народов", опубликованного в ноябре 2022 года в "Чёрной книге Владимира Путина" под редакцией Гали Акерман и Стефана Куртуа.
Н. М.: На ваш взгляд, уместны ли сравнения с вторжением СССР в Афганистан и его последствиями для СССР?
Ф.Т.: Для меня это сравнение звучит не очень убедительно, потому что масштаб совсем другой. Но я думаю, что это может привести, как говорят многие эксперты, к кризису в случае действительно громкого поражения России. Это может привести к смене режима. "Смутное время", а затем смена режима.
Le moment Gorbatchev ("Время Горбачева"). Автор Франсуаза Том. Издательство Hachette, Pluriel Intervention, 1991 год. 333 страницы. ISBN: 201018369X.
The Gorbachev Phenomenon: A History of Perestroika ("Феномен Горбачева: история перестройки"). Автор Франсуаза Том. Издательство Pinter Publishers, Лондон и Нью-Йорк, 1989 год. 136 страниц, ISBN: 0-86187-
Les fins du communisme ("Конец коммунизма"). Автор Франсуаза Том. Издательство Criterion, 1994 год. 226 страниц. ISBN: 978-2741300489.
Poutine ou l'obsession de la puissance ("Путин, или одержимость властью"). Автор Франсуаза Том. Издательство Litos, Париж, 2022 год. 248 страниц. ISBN: 978-2268108032.
“Смутное время” было временем беззакония и анархии в русской истории после смерти царя Федора I в 1598 году. Россия пережила голод, унесший жизни почти трети населения, была оккупирована Речью Посполитой, власть сменялась шесть раз в течение 15 лет.
Я не думаю, что они смогут организовать управляемую передачу власти в Москве пока идёт война. Я думаю, что в ФСБ есть люди, которым Путин надоел. Такие люди есть среди силовиков повсюду.
Н.М.: Не кажется ли вам фантастикой упоминаемая иногда возможность путча против Путина, который организовали бы военные, ФСБ или олигархи?
Ф.Т.: Вовсе нет. Дворцовый переворот мне кажется вполне возможным, особенно если что-то пойдет не так. Вот почему очень важно, чтобы Украина получила полную поддержку. Потому что если Путин когда-нибудь победит, этот режим станет новой Северной Кореей.
Н.М.: Запад, США и ЕС будут поддерживать Украину до конца? Есть ли среди жителей Запада достаточное для этого осознание существующей опасности?
Ф.Т.: Да, я так думаю. Даже если республиканцы в США получат большинство, то и в таком случае они не махнут рукой на Украину. Я не думаю, что крыло Трампа способно это изменить.
Н.М.: Насчет европейцев сомнений нет?
Ф.Т.: Европейцы следуют за американцами. Им по-прежнему нужны гарантии США. Германия и Франция — слабые звенья. Но немцы, на самом деле, глубоко эволюционировали. Что касается французов, то не будем об этом... Франция помогает, могло бы быть и хуже, но во Франции сильно русофильское течение, которое не желает сдаваться.
И нашему правительству не хватает последовательности. Я думаю, чего не хватает нашему правительству и нашему президенту, так это твёрдости. Постоянная поверхностность — вот в чём проблема, и эта проблема гораздо серьёзнее, чем податливость в сторону пропутинского лобби. И это нехорошо, потому что я думаю, что страна готова, люди понимают, перед каким вызовом они находятся. То, что происходит в Украине, многим во Франции открыло глаза. Я думаю, что произошло нечто действительно бесповоротное.
Н.М.: Реальна ли опасность прямой войны между Западом и Россией?
Ф.Т.: Не исключено, но мне кажется, что Путин на всё смотрит через призму собственной безопасности. Он боится за свою шкуру. Если бы американцы могли дать ему понять, что их ракеты способны попасть в его бункер, он вёл бы себя осторожнее. Это наш единственный аргумент, на мой взгляд. Это единственный сдерживающий фактор, который у нас остался. Потому что ему нет дела ни до русских, ни до кого-либо другого, но он боится за свою безопасность. Итак, если мы дадим ему понять, что он может "попасть в рай" ускоренным путём, это может заставить его задуматься. Это всё, что есть. Если он поймёт, что его собственная жизнь в опасности, он предпочтёт прибегать к более тонким уловкам...
Н.М.: Путинская пропаганда похожа на пропаганду советских времен?
Ф.Т.: Иногда мы видим одни и те же темы. Например, кампания против плана Маршалла велась во имя суверенитета европейских стран. План Маршалла изображали как результат стремления поработить Европу и покончить с суверенитетом европейских стран. Именно такие аргументы сегодня использует Москва в Европе: "У стран нет суверенитета, они всегда ориентируется на США…"
Суверенитет, с точки зрения России, с точки зрения Путина, состоит из двух вещей. Во-первых, способность завоёвывать другие страны: страна суверенна, если она может присоединять другие страны, как, например, Россия Украину. Второй аспект понятия суверенитета в концепции Путина — это безнаказанность. Это не юридическое понятие, но гарантия безнаказанности, потому что он понимает суверенитет, так, как это понимает бандит.
Соединённые Штаты воспринимаются как шериф, который поддерживает закон и порядок, а это — для таких людей, как Путин, сколотивших своё состояние в хаосе ельцинских лет, — противоположно тому, что им нужно. Они хотят изменить международный порядок так, чтобы он был похож на криминальные джунгли России начала девяностых. Это их идеал: мир, в котором сильные принимают решения, устанавливают свои законы и давят слабых. Это то, что они проделывали внутри России, и это у них получалось. И они хотят применить те же принципы в международных отношениях.
И Соединённые Штаты находятся под прицелом, потому что они представляют из себя шерифа. Именно эта русская черта — враждебность к закону — стоит у истоков этого антиамериканизма, то есть отрицания закона. В России нет государства, потому что нет закона.
Н.М.: Важна ли роль пропутинских течений на Западе?
Ф.Т.: Вторжение в Украину немного изменило ситуацию. Рупоры пропутинской пропаганды в своих публикациях сейчас говорят, что нужно договариваться, что они не совсем согласны с Путиным... Я думаю, что положение агентов влияния становится всё более и более тяжёлым.
В Сорбонне коллеги смеялись надо мной, когда я им говорила, что Путин — это война, что он хочет войны. Я говорила им это годами! Мне не верили, но мои слова запомнили, а некоторые (после начала войны в Украине) написали мне, что сильно сожалеют, что не верили мне.
Н.М.: Путин опаснее, чем было советское руководство во время кубинского кризиса?
Ф.Т.: Да! Во-первых, потому что сегодня режим гораздо более автократичен, чем он был в советское время. Даже при Сталине было Политбюро. Сейчас ничего нет, есть только Путин.
Хрущёву пришлось оправдываться перед Политбюро во время кубинского кризиса. На него нападали за его внешнюю политику, за то, что он так близко подвёл страну к войне. Его обвиняли в этом. Сегодня Путин делает гораздо больше, чем когда-либо делал Хрущев. Это намного опаснее.
Второй момент заключается в том, что советские лидеры всё же оставались рациональными. Хотя они были пропитаны идеологией, в основе своей они были рациональны, а Путин — нет. Его гложет чувство обиды. Это человек обиды, мести. Он сводит счёты со всей планетой.
Н.М.: Как можно определить путинскую идеологию?
Ф.Т.: Эту идеологию я бы назвала нигилистической. То есть нет позитивных утверждений, нет позитивного проекта. Только негатив. Идея, что все точки зрения равны. Как сказал Померанцев, "истины нет", мы находимся в тотальном релятивизме.
%2C_FORUM_2000%2C_Prague.jpg)
Питер Померанцев, британский журналист, родившийся в СССР, автор книг о дезинформации и кремлевской пропаганде: “Nothing Is True and Everything Is Possible” (“Ничто не правда, и всё возможно”) (2014 г.) и “This Is Not Propaganda” (“Это не пропаганда”) (2019 г.)
Российская пропаганда на Западе, что это такое? Она больше не пытается убедить нас, что Россия лучше остальных. Теперь посыл такой: "Да, мы коррумпированы, но посмотрите, сколько воров и коррупционеров во французском правительстве!" И всё остальное в таком же ключе. Я называю это пропедевтикой мизантропии: "Мы все сволочи, и ты в том числе, так зачем же ты придираешься ко мне, если другие люди, с которыми ты имеешь дело, такие же сволочи, как и я?"
И это означает следующее: "Не занимайтесь политикой, не беспокойтесь о ней".
Это полностью деморализует людей и позволяет тирану властвовать над раздробленной массой. Это очень, очень токсично. Я не буду называть это идеологией, а скорее пропедевтикой мизантропии.
Здесь идеи используются чисто инструментально, чтобы уничтожить оппонента, но они не представляют убеждения. Это шквал идей, направленных против врагов, и эти идеи выбираются в зависимости от вреда, который они могут причинить.
Нет конструктивного проекта, а есть обращение к националистическим страстям. Путин никогда не сможет дать вам определения, что такое "русский мир".
Beria, My Father: Inside Stalin's Kremlin. ("Берия, мой отец"). Автор Серго Берия в сотрудничестве с Франсуазой Том. Издательство Bristol Classical Press, Лондон, 2003 год. 320 страниц. ISBN: 978-0715632055.
La Marche à rebours: Regards sur l'histoire soviétique et russe ("Марш назад: экскурс в историю СССР и России"). Автор Франсуаза Том. Издательство Sorbonne pups, Париж, 2021 год. 700 страниц. ISBN: 979-1023106862.
Beria - Le Janus du Kremlin ("Берия - кремлевский Янус"). Автор Франсуаза Том. Издательство Les Éditions du Cerf, 2013 год. 924 страниц. ISBN: 978-2204101585.
Géopolitique de la Russie ("Геополитика России"). Авторы Жан-Сильвестр Монгрене и Франсуаза Том. Издательство Que Sais-Je?, 2018 год. 128 страниц. ISBN: 978-2130801580.
Cómo Entender la Rusia de Putin (испанское издание книги "Осмысление путинизма"). Автор Франсуаза Том. Издательство Ediciones Pialp, 2019 год. 192 страницы. ISBN: 978-8432151613.
Переизбрание Бориса Ельцина президентом Российской Федерации в 1996 году благодаря массовой пропаганде, финансируемой олигархами, убедило их в том, что массами можно полностью манипулировать, если они деполитизированы. Как этого добиться? Культивируя мизантропию. Достаточно было вещать днем и ночью и на примерах доказывать, что всё человечество продажно, лживо, эгоистично, лицемерно и спонтанным образом преступно. Эта коварная идеологическая обработка пресекла идею представительства в зародыше: что хорошего в парламенте, если все его члены мошенники и лжецы? Какой смысл организовываться, если все такие же и думают только о том, как набить себе карманы? И в то же время, эта промывка мозгов оправдывала диктатуру: поскольку человек человеку волк, только сильный лидер может предотвратить войну всех против всех.
Из эссе Франсуазы Том "Сотворение постсоветского человека: инженерия душ при Путине", опубликованного в ноябре 2022 года в "Чёрной книге Владимира Путина" под редакцией Гали Акерман и Стефана Куртуа.
Н.М.: Чем можно объяснить то, что Патриарх Кирилл оказывает полную поддержку войне и Путину?
Ф.Т.: Я думаю, что Православная церковь сегодня выполняет функцию отдела пропаганды, агитпропа советских времен. Это снова режим управления, унаследованный от Советского Союза. Это также приводит к процессу уничтожения Церкви в России. Если вспомнить тот престиж, который был у Православной церкви… Патриарх Кирилл срубил сук, на котором сидел. Кирилл — глава агитпропа, аналог Жданова. (Андрей Жданов был советским политиком и идеологом культуры, которого называли "главным пропагандистом" Советского Союза с 1945 по 1948 год. — ред.)
Его предшественник, Патриарх Алексий, был умнее, я не думаю, что он сейчас бы так себя вёл. (Патриарх Алексий II был 15-м Патриархом Московским и всея Руси, главой Русской Православной Церкви с 1990 года до своей кончины в 2008 году. — ред.)
Н.М.: Вернёмся к советским временам: какое влияние имели диссиденты в СССР?
Ф.Т.: Думаю, у них была своя роль. Мы это очень хорошо видим в мемуарах Примакова, когда он говорит о "диссидентах внутри системы".
Евгений Примаков, высокопоставленный сотрудник КГБ в советское время, был директором СВР (внешней разведки), а затем министром иностранных дел при Борисе Ельцине.
На мой взгляд, он сильно злоупотребляет термином "диссидент", потому что он представляет себя "диссидентом" внутри системы, и это при том, что он, лично, ничем не рисковал. Мы видим, что в поздние брежневские времена существовало некое влияние диссидентов на внутрисистемных "либералов", как об этом свидетельствуют дневники Черняева.
Анатолий Черняев работал в Международном отделе ЦК КПСС в 1960-е и 1970-е годы и был советником по внешней политике Михаила Горбачева.
Limba de lemn (румынское издание книги "Деревянный язык"). Автор Франсуаза Том. Издательство Societatea civila, Бухарест, 1993 год. 245 страниц. ISBN: 973-28-0247-9.
Jak chápat putinismus (чешское издание книги "Осмысление путинизма"). Автор Франсуаза Том. Издательство Pulchra, Прага, 2021 год. ISBN: 978-80-7564-063-5.
Мы видим, что эти круги были проницаемы для идей, сформулированных диссидентами. Я думаю, что в рамках этой "системной оппозиции" идеи диссидентов применялись.
Очень забавно, когда читаешь мемуары всех этих аппаратчиков, видеть, что все они считали себя "диссидентами", говоря, что если бы на их месте был кто-то другой, всё было бы гораздо хуже… Я думаю, что идеи диссидентов — конечно, не все — проникали таким образом в эти круги и косвенно питали окружение Горбачёва.
Я долго сожалела — и сожалею до сих пор, — что диссиденты не мыслили в более политических категориях. Потому что это могло бы на что-то повлиять. И, возможно, российская автократическая матрица не была бы восстановлена. Диссиденты не поняли, что нужно было не допустить возвращения самодержавной матрицы.
Большинство этих демократов-реформаторов считали, что лучший способ добиться реформ — это авторитарное правление. И многие на Западе тоже так думали. И это стало для них роковой ошибкой.
Политика была дискредитирована, сама идея партии стала считаться грязной. И диссиденты не поняли, что в сфере политики действительно можно стремиться к добру, но в другой плоскости по сравнению с личной жизнью. Они считали, что раз были приняты формы демократии, то всё стало хорошо. Есть выборы, есть несколько партий, так что всё нормально. И многие жители Запада тоже это проглотили.
Я этому не верила, потому что видела идеологическую клоаку подземных течений, гэбистов, которые стремились захватить контроль над политическими партиями именно за счёт контроля над их лидерами.
Н.М.: Значит, борьба диссидентов была напрасной?
Ф.Т.: Вовсе нет! Но я не думаю, что она не была достаточно настойчивой. Они посчитали, что выиграли игру, когда игра ещё только начиналась. И в тот момент они действительно сдались. Но на Западе они сыграли очень сильную роль по преданию информации огласке, особенно во Франции.
Н.М.: Память о тех диссидентах в России практически исчезла…
Ф.Т.: Здесь мы видим моральную катастрофу, в которой оказалась Россия. Где сегодня громкий русский голос, осуждающий войну в Украине? Его нет. Нет человека такого масштаба, как Сахаров. Есть, конечно, люди, которые против войны, но такого рода личности нет. И нет среды, которая могла бы её взрастить, потому что очевидно, что люди столь отупели… Я иногда смотрю опросы Радио Свобода на улицах Москвы. Плакать хочется, глядя на то, как они советизированы.
Казалось бы, с исчезновением СССР и идеологии марксизма-ленинизма, проект создания человека нового типа в России должен был быть оставлен. На самом же деле была отброшена только утопическая часть. И проект создания полностью управляемого постсоветского человека начал формироваться в КГБ ещё в ельцинские годы. Чекисты, несомненно, были поражены успехом своих первых попыток, что подогрело их амбиции и побудило их поверить в возможность реализации гораздо более масштабного плана: создать по своему образу и подобию людей совершенно циничных, лишённых морали, восхищённых насилием и преступностью, возбуждённых инстинктом стаи, управляемых по первому требованию телевизора, благодаря ежедневным дозам ненависти и паранойи, обученных слепо следовать за своими вожаками до самой пропасти, как крысы, заколдованные Гамельнским крысоловом.
Из эссе Франсуазы Том "Сотворение постсоветского человека: инженерия душ при Путине", опубликованного в ноябре 2022 года в "Чёрной книге Владимира Путина" под редакцией Гали Акерман и Стефана Куртуа.
Beria: Oprawca bez skazy (польское издание книги "Берия: кремлевский Янус"). Автор Франсуаза Том. Издательство Proszynski i S-Ka, Варшава, 2016 год. 992 страниц. ISBN: 978-8380970267.
Putin și putinismul (румынское издание книги "Осмысление путинизма"). Автор Франсуаза Том. Издательство Humanitas, Бухарест, 2020 год. 172 страницы. ISBN: 978-973-50-6989-6.
Вы тогда встречались с Владимиром Буковским?
Да, я встречалась с Буковским в Париже. Я глубоко соглашалась с тем, что он писал в своих книгах, и с его взглядом на эпоху Ельцина — взглядом, который я полностью разделяю. Он действительно чувствовал, что мы упустили шанс, оставив намерение провести надлежащий суд над Коммунистической партией.
Я думаю, что он был страдающим человеком, очень умным, беспокойным и страстным. Одним из самых проницательных. Он видел советские стороны в западной жизни, и здесь я с ним тоже полностью согласна.
Перевод с французского Алисы Ордабай.
Le moment Gorbatchev ("Время Горбачева"). Автор Франсуаза Том. Издательство Hachette, Pluriel Inedit, 1989 год. 282 страницы. ISBN: 978-2010154034.
Николя Милетич был корреспондентом Agence France-Presse (AFP) в Москве с 1978 по 1981 год до того, как был выслан из страны советскими властями, и возглавлял AFP в качестве главного редактора с 2006 по 2009 год. Он лично переправил много ключевых диссидентских текстов и документов на Запад и является автором двух получивших широкое признание документальных фильмов о правах человека в России: "L'Histoire Secrète de l'Archipel du Goulag" ("Тайная история архипелага ГУЛАГ") и "За успех нашего безнадёжного дела". Его книга "Trafics et Crime dans les Balkans" об организованной преступности на Балканах была опубликована издательством Presses Universitaires de France в 1998 году.
